Как только я спустился на несколько ступенек, на меня пахнуло чем-то сырым и холодным. Подземелья Свято-Никольского храма. Кто слышал о них? Почти никто. По крайней мере, в том виде, в каком они явились мне, думается, сейчас никто не видел. Хотя и мне пришлось побывать только в той их части, где можно реально пройти. Кирпичная кладка, узкий проход, нависающий арочный свод. Останься здесь без света—и все, далеко не уйдешь. Но, как выяснилось, кроме этого, кирпичного, существует еще несколько других тоннелей, проложенных в земной толще на несколько километров. Что скрывается там? Мне удалось чуть-чуть подступить к тайнам подземелий и открыть некоторые. Об этом речь ниже. Хотя сколько еще неразгаданного таят эти немые подземные сооружения, поди знай...
 
 
 

Загадка академика Авдеева
Немногие архитекторы или, скажем, художники, удостаива-лись высшего звания академика за одну-единственную работу. А вот АА.Авдееву по высочайшему повелению Александра II такая честь была оказана за сооружение мемориального комплекса «Братское кладбище защитникам обороны Севастополя 1854-1855 гг.» и венчающий этот комплекс Свято-Никольский храм. 52-летний архитектор стал академиком. В истории Севастополя этот случай уникален.
Но уникальность его не только в этом. Даже совсем не в этом. А.А.Авдеев официально является создателем храма, построенного в виде пирамиды. Это своеобразный символ вечности, вечности славы русского оружия, славных сынов отечества, сложивших свби головы здесь, на севастопольской земле. Именно за эту идею, воплощенную в конкретных инженерных решениях и на высоком художественном уровне, архитектор и мог быть удостоен такого звания. Так все-гда и считалось. Но... Совсем недавно автору этих строк удалось увидеть первоначальный вариант проекта: та же, но более приземистая пирамида, более мягкие, умиротворенные формы и во всем налет архитектурного романтизма. Сравните с реальным, ныне существующим храмом: граненый, даже суровый, величественный профиль воина, готового, если понадобится, вновь постоять за отечество. Почему произошла такая перемена? И как удалось автору за короткое время приглушить в себе романтические нотки? Оказалось, первый проект был отвергнут Александром II. Молодому архитектору А.А.Авдееву было поручено довести его, уже с учетом пожеланий императора, до конца. Значит, не Алексей Александрович составлял первоначальный проект? Оказалось—придворный архитектор А.Штакеншнейдер. Но и он не был первооткрывателем, так как ранее в России дважды возводились храмы в виде пирамиды. Один—в Казани, второй—в Санкт-Петербурге. Что же мы имеем? Идея храмапирамиды принадлежит старым и уже неизвестным мастерам. Первоначальный проект храма все же является авторской находкой архитектора А.Штакеншнейдера. А Авдееву осталось внести только дополнения, пусть и существенные, но непринципиальные. И за это присваивать звание академика?!
Для сравнения скажу, что архитектор Н.П.Краснов получил столь высокое звание за целую россыпь ансамблей великолепных дворцов Южного берега, которые вот уже почти полтора века украшают побережье. Может быть, Авдеев был приближен к царственным особам? Нет, хотя, конечно, входил в ряд архитекторов. с которыми венценосные особы неоднократно встречались, советовались, поручали разработку проектов. Тог-да что же? Остается одно. Звание академика А.А.Авдеев получил за совокупность своих работ, а строительство Свято-Никольского храма послужило хорошим предлогом для высочайшей милости. Но до Свято-Никольского храма Авдеев (тогда еще совсем молодой архитектор) выполнил всего два небольших проекта. Тоже негусто. В период сооружения Братского мемориального комплекса он, правда,переработал проект Владимирского храма-усыпальницы, но так как само строительство затянулось на годы и курировавшему его Авдееву не раз доставалось за затяжку, вряд ли можно это прибавить к заслугам. Тем более что и звание он получил задолго до того, как Владимирский был освящен. А рядом, в Ливадии, один за другим возникают великолепные дворцы. Причем возводятся они за год-два. Свято-Никольский же вместо трех лет строили 13, Владимирский—около 30-ти. Где же логика? Налицо загадка архитектора Авдеева, которому присвоено очень высокое звание за заслуги, нам неведомые.

Ходы
Побудительным мотивом сесть за этот очерк послужил совершенно тривиальный повод. В полуподвальных сооружениях Свято-Никольского храма появилась вода, которой здесь отродясь не было, т.к. место это, приподнятое над местностью, все гда отличалось сухостью. Стараясь установить причину наплыва подпочвенных вод и силу притока, настоятель храма протоиерей Георгий (Поляков) поручил мне провести изыскание на территории Братского кладбища, обратив особое внимание на оставшиеся со времен сооружения Мемориального комплекса дренажные колодцы. Как выяснилось позже, кроме дренажных, там существовали и другие колодцы, первоначальное назначение которых было неизвестно, а так как они были скрыты либо забетонированы, то и о самом существовании последних мало кому было известно. Так как почти все дренажные колодцы засыпаны мусором, что-либо вразумительное о наполняемости их подпочвенными водами сказать было невозможно.
Тогда решили проникнуть в единственный недренажный колодец, забетонированный вровень с землей толстым слоем бетона. Я прорыл в земле шурф глубиной 1-1,5 метра параллельно колодцу. Пройдя бетонную крышку, сделал под ней сбойку с самим колодцем. Когда эта работа была завершена, я был поражен увиденным. Передо мной открылось грандиозное подземное сооружение. Внутренний диаметр колодца был не менее двух метров, а с учетом кладки и забутовки, т.е. вчерне, вырытый ствол был в диаметре не менее 3,5 метра. И уходила эта шахта на глубину 20 метров. На всем протяжении колодец выложен отлично подогнанными друг к другу крымбальскими блоками, положенными без раствора, насухо. Сразу возникает вопрос: зачем в старину настоятелям храма, другим священнослужителям был необходим этот настоящий шахтный ствол? Куда он мог вести? Из-за подпочвенных вод внизу образовался бассейн.
Так начались мои подземные, архивные и прочие изыскания. Нет необходимости их описывать, а также интересные частные находки, которые выявились по ходу. Главное—удалось вычислить не только систему, по которой сооружались все колодцы, но и установить достоверно наличие трех подземных ходов, уходящих от Свято-Никольского храма в северозападном, севе-ровосточном и юго-западном направлениях. Это вам уже не одиночная шахта. Это четко спроектированная и выполненная система подземных сооружений. Скажите, какими силами, средствами должны были обладать люди, чтобы все это построить? И зачем? Что-то прятать в них? Но тогда бы умелые мастера более искусно маскировали (а скорее всего и не делали) вентиляционные колодцы для того, что-бы в выработках был чистый воздух. Да и зачем этих ходов было аж три? И шли они на десятки (если не сотни метров)? Кроме того, существовали и существуют сейчас под землей другие подземные сооружения, напрямую не связанные с нашими ходами и назначение которых надо еще определить. Еще одна загадка Свято-Никольского храма.

Свет в конце... графика
В хорошем состоянии сейчас находится только один подземный ход, ведущий под Свято-Никольский храм. Он выложен кирпичом, и лет пять назад по нему была проложена теплотрасса к храму А каково его первоначальное назначение? Учитывая, что было известно о наличии какого-то хода, ведущего из храма в бывший дом настоятеля (ныне трапезная), было логичным предположить, что именно это он и есть. Но железнодорожный рельс, вмонтированный поперек тоннеля на высоте 1,3 метра, ограничивал рост любого по нему ходящего. И неудивительно, что и автор этих строк слегка зацепил макушкой о препятствие. Не мог же настоятель ежедневно (если он пользовался этим ходом) быть подверженным опасности не дойти до храма. Значит, существовал где-то рядом еще один ход? Да, на это напрямую указывает часть механизма для спуска под землю (который можно определить как ручной лифт), находящегося в храме. Вот по нему и спускались на большую глубину, чем вышеприведенный тоннель кирпичной кладки (расположен не глубже одного метра от поверхности). На той энной глубине и была сбойка всех сходящихся к храму тоннелей. А наш, кирпичный, служил теплопроводящим коллектором, по которому нагретый воздух поступал в большую комнату  прямехонько  под  храм, тем самым обогревая полхрама. Оригинальная отопительная система.
А что же под ней? Чтобы в этом разобраться, я составил график, по времени охватывающий начало строительства Свято-Никольского храма (1857 г.) и заканчивающийся 1917 г., после которого никакие работы здесь вестись уже не могли. В этот 60-летний период как раз вписались три правления последних императоров России: Александра II, Александра III и Николая II. Затем нанес на график всю имеющуюся информацию, о строительстве храмов и других важнейших событиях в жизни Севастополя. И когда все было готово, на графике четко выявились три узловых периода, исходя из которых можно было ответить на многие вопросы, заданные мною в первой части данного исследования, а также вписать, правда, только в виде предположений, новые страницы из жизни нашего города.
Первый период пришелся на 61-63 годы прошлого столетия. Недавно вступивший в царствование Александр II, полный сил и стремлений, приступает к целому ряду реформ, среди которых и военная. Он посещает Севастополь, знакомится с состоянием разрушенного после Крымской войны города. Здесь же он встречается с архитектором Авдеевым, которому ранее поручил сооружение Свято-Никольского храма. Естественно, говорили они не только о конкретном строительстве, но и о предстоящей реформе. Ясно, что Севастополь должен возрождаться как военная крепость, ясно, что в предстоящей реформе он должен играть не последнюю роль. А что произошло дальше? Авдеев вскорости уезжает в Петербург, чтобы вернуться...Но об этом в следующей главе.
А вот следующий период наступил во второй половине 80-х. К этому времени Севастополь вновь становится морской крепостью. Коммерческий порт перено-сится в Феодосию. Заканчивается строительство Владимирского храма-усыпальницы, который вместе с освященным в 1870 г. Свято-Никольским храмом стал символом памяти погибших воинов. В город вновь приезжает Государь, теперь это Александр III, который не только знакомится с результатами реформы, начатой его отцом, Александром II, но и посещает православные храмы, в том числе Свято-Никольский и Владимирский, здесь вновь он разговаривал с архитектором Авдеевым, они спускались в нижний храм, освященный именем Николая Чудотворца. А какая зримая и незримая связь существовала к тому времени между этим нижним храмом и его «тезкой»—Свято-Никольским на Северной стороне, об этом читайте в следующем разделе.
Последний узловой период выпал на спокойный от войн и революционных потрясений 1909 год, когда Севастополь посетил с достаточно длительным визитом Николай II.
Император дотоле дважды предпринимал попытку начать всеобщее разоружение, обращался к главам государств и монархам стран Европы, но не был ими поддержан. Он дважды мог начать войну первым, в очень выгодных для России условиях, но не сделал этого, стараясь сохранить мир. И все-таки война приближалась. Здесь, в Севастополе, царь принимает ряд важных стратегических решений, в том числе одно из которых, на первый взгляд, выглядело аналогично—построить Бельбекскую группу батарей. От города далековато, и с коммуникациями ситуация выглядела не лучшим образом. Да и странный получался узел обороны, протянувшийся по дуге от Михайловского и Константиновского равелинов на юге и юго-западе и заканчивавшийся 30-й батареей на севере. А в центре того полукольца возвышался Свято-Никольский храм. Своеобразный опорный пункт.

Блестящий архитектор
Алексей Александрович Авдеев был блестящим архитектором. Высокообразованный, эрудированный, знаток Византии, отлично рисовавший и увлекавшийся археологией, он мог стать одним из самых ярких архитекторов России XIX века. Собственно, и стал им. Просто главный проект его жизни оказался невидимым. И лишь в виде двух островков—Свято-Никольского храма и Владимирского храма-усыпальницы—он возвышался над поверхностью земли. Читатель уже догадался, что систему подземных сооружений Свято-Никольского храма, которая составляла мощнейшую, но невидимую часть мемориального комплекса, спроектировал и выполнил именно архитектор Авдеев, за оригинальность и исполнение которой он и получил звание академика. Причем официальная формулировка «за Мемориальный комплекс Братского кладбища и Свято-Никольский храм» соответствовала действительности, но лишь посвященным были известны истинный смысл и истинное назначение этого комплекса.
Когда в 1861 году Александр II посетил Севастополь, он уже извлек для себя уроки из Крымской войны. Один из них—острая необходимость реформ. А здесь, в Крыму, выводом из недавно завершившейся Севастопольской страды явилось укрепление твердыни, причем создание активно и эффективно действующей сети скрытой разведки и быстрой, но незаметной передачи необходимой развединформации. А откуда лучше всего обозревать, как не с высоты колокольни Свято-Никольского храма (видно на 22 км в любую сторону). Впрочем, и будущий Владимирский храм мог служить этим целям. Царь хорошо запомнил молодого и эрудированного архитектора Авдеева, проект храма которого он утвердил несколькими годами ранее. Понравились размах, мысль, дальновидность. Он умело переработал первоначальный проект царева любимца придворного архитектора А.Штакеншнейдера, который, в свою очередь, неоднократно отличался отменными и действительно талантливыми проектами. И кому, как не молодому, но многообещающему архитектору поручить задуманное? Так была решена участь Авдеева. Вскорости Алексей Александрович уезжает в Питер за консультациями. Там же рождается по тем временам поистине фантастическое решение—создание системы подземных коммуникационных тоннелей, в том числе один из них—из Свято-Никольского храма во Владимирский под дном Севастопольской бухты. Поэтому из столицы Авдеев возвращается совсем иным человеком. Он привез им лично переработанный (и утвержденный императором!) проект Владимирского храма-усыпальницы. И сам же принялся его активно осуществлять. Причем не только вверх, но и глубоко вниз, в недра земли. Ведь из нижнего храма-усыпальницы, освященного, как я говорил выше, именем святителя Николая, шел ход (вернее, система лестниц и комнат размером 3х3) глубоко вниз. Там начинался тоннель в сторону Графской пристани и, как предполагаю, под бухтой выходил чуть левее площади Захарова. А оттуда—к Свято-Никольскому храму. Колодец, который я вскрыл, находится как раз над этим тоннелем.
Авдеев не более года занимался Владимирским. Наладив дело, он перебрался на Северную сторону заканчивать строительство храма и вести активные подземные работы. Очень быстро, за год, Свято-Никольский был достроен (1864 г.). Но еще 6 лет не был освящен, т.к. эти годы ушли на видимую часть работ (роспись храма) и невидимую (сооружение подземных выработок). Неудивительно поэтому, что начальные сроки строительства (3 года) были увеличены более чем в 4 раза, а Владимирского— в 10 раз. Да и стоимость работ превышала все мыслимые нормы. Для сравнения скажу, что Владимирский обошелся почти в полмиллиона рублей. А роскошный, ни с чем не сравнимый, огромных размеров царский дворец в Ливадии—1 млн рублей. Кстати, последний вообще не был построен, а возведен другой—поменьше и поскромнее (но тоже во много раз больше Владимирского храма), а по цене приближавшийся к стоимости Владимирского. Ясно, что это сравнение также подтверждает наличие существенной добавки 
средств. Естественно, для подземных работ. Что интересно, сейчас подземной схемы в архивах нет. Очевидно, она была засекречена. Нам удалось реконструировать ее не только в районе мемориального комплекса, но и проследить до конечных точек. Итак, первый ход вел из Свято-Никольского под бухтой во Владимирский храм. Он имел ответвление в Голландию. Второй ход—к домику настоятеля и далее—на Мекензиевы горы, выходя за станцией в районе «прореза» железнодорожной веткой земляного холма. И третий—в сторону нынешней турбазы им.Мокроусова. Как я предполагаю, это запасной выход к морю. Благодаря этим подземным коммуникациям можно было скрытно и быстро передавать любую информацию в разные точки города и перебрасывать по ним оперативные отряды.
Позже, уже при Николае II, когда стало ясно, что мировой войны не избежать, по воле самодержца линия из батарей вокруг Свято-Никольского храма была достроена. Об этом я писал выше. Очевидно, в это же время тоннель, ведущий в район нынешней турбазы им.Мокроусова, был подведен к двум батареям Бельбекской группы (развалины их сохранились за автозаправочной станцией), а также ход, ведущий в Голландию, был продлен в Инкерман, в район штолен и пещерного Свято-Климентовского монастыря. Появился еще один подземный выход к железной дороге, кроме мекензиевского, и в обход бухты в «тыл» Севастополю и Балаклаве. Стратегическую важность Свято-Никольского храма и его подземных коммуникаций подтверждает и то, что он был в начале века передан в инженерное ведомство. У знающего все, о чем я рассказал выше, читателя уже не вызывает удивления этот, на первый взгляд, непонятный факт.
Завершающим моментом всей этой 60-летней эпопеи явилась установка стволов мощнейших артиллерийских орудий на батарее N 30. И сейчас на одном из них выбит год изготовления 1913-й, а на другом—1917-й.
А что же академик Авдеев? Ему посчастливилось еще только единожды проявить свой архитектурный талант. В середине восьмидесятых годов он выполнил проект Покровской церкви в Ореанде. Она сохранилась до наших дней, сейчас почти полностью реставрирована, в ней проводится служба. Удалось" отыскать и характеристику этому творению, данную сразу по освящении шедевра архитектуры: «...церковь вполне меня восхищает изяществом и пропорциональностью всех своих форм, всего своего ансамбля. Стиль выдержан превосходно, и она делает впечатление, можно сказать, архаическое—своей изящной и благородной простотой... Главная красота церкви, по-моему, заключается в действительном согласии и благородстве всех линий... Я совершенно ею восхищен, и все, которые до сих пор ее видели, разделяют мое мнение». Эти слова принадлежат великому князю Константину Николаевичу, одному из образованнейших и самых деятельных людей XIX века. Сейчас мы можем к таким людям причислить и архитектора Авдеева, чьим творением так восторгался князь и чьим севастопольским творением, ныне открытым для всех, можем восторгаться мы.

Разгаданный шедевр
После того как для меня стала ясной вся грандиозность сделанного Авдеевым, тут же возникло отчаяние от того, что сейчас почти невозможно восстановить эти подземелья. Для чего? С исторической да и духовной точек зрения они представляют немалый интерес, являясь настоящим памятником. И с каждым годом это совершенное по тем временам инженерное творение уходит от нас, затопляясь водой, обрушиваясь и т.д. Я выражаю искреннюю признательность всем известным и неизвестным мне людям, рассказавшим, пусть и фрагментарно, о том, как они "соприкоснулись с этим невидимым архитектурным шедевром Авдеева несколько десятилетий назад, когда были открыты еще какие-то колодцы, входы и т.д. Конечно, в реконструированной мною системе тоннелей и с чисто исторической, и с технической точки зрения могут быть допущены неточности. Но если севастопольцы, знающие хоть что-то об этом удивительном подземном сооружении, напишут в «Славу Севастополя» автору этой публикации, я буду всем искренне признателен. Может быть, нам удастся разгадать еще не одну тайну Свято-Никольских подземелий. Пока же автор продолжает поиск как в архивах, так и под землей.